Я тут поняла, что весь наш оплот-то вот он, в целом - две девочки.
Маша Баронова и Лена Костюченко.
Одна - мать-одиночка, такая воздушная, на первый взгляд и нежная, что её хочется заслонить какой-нибудь бетонной плитой и бтр-ом, которая ходила против армии и против хоругвеёбносцев с ребёнком на плечах, которая сама кого хочешь заслонит. И вторая - настолько маленькая и хрупкая, что кажется, что её ещё папа с работы встречает, а мама зовёт её "Ленусик-малыш" и дует ей на супчик.
Обеих били, арестовывали, чего только не делали. А они идут. Они стоят. Они говорят. Баронова вот ещё плюётся. Их НЕ СЛОМИТЬ.
Россия, кто бы что не говорил - это девочки вот такие. Вот оно лицо Руськи-матушки. Не Мизулина с Милоновым, не госдуровцы, друзья, а Баронова и Костюченка. Пока все в отпусках и анально огораживаются, пока все на очередном семинаре йоги учатся аккумулировать в себе щаааастье и паааазитив, пока все сидят дома и боятся даже соседу сказать, чтобы он не смел, гад.... Маша и Лена, две грации вместо армии, вместо бугаёв, которые бы вышли раза и всекли бы этим клоунам... Ах, да что там, правда. Жизнь продолжается. Фашизм победил, но мы же не евреи.

Оригинал взят у undercovercow в post

Как это так получается: для одного человека с тобой говорить, словно Заратустру повстречать, а для другого весь ты, и слова твои, и чувства и мысли  - как оторванные листочки прошлогоднего календаря - можно на секунду задержать взгляд на рецепте пирога, или усмехнуться анекдоту, или попытаться прикинуть, что тебе вдруг понадобится способ избавления от мышей в погребе
"Чтобы избавиться от мышей в вашем погребе, перед тем как засыпать туда картошку, нужно взять кусок велосипедной камеры, поджечь и бросить в погреб, чтобы она там сгорела. И всю зиму у вас не будет мышей", но ни за что не вспомнить, что было  15 февраля 2013 года и посмотреть как бы сквозь этот лист, сквозь репродукцию картины на листке от 15 февраля из серии "100 русских живописцев", Максимов "Всё в прошлом"...

Однажды мы вернулись в садик после летних каникул. Людмила Филипповна, из под своей большой причёски, нам велела вставать и рассказывать, кто какое кино летом видел и про что. Людмила Филипповна каждому улыбалась и слушала, ну просто такая постаревшая Варенька из "Сельской учительницы" - полная энтузиазма вывести босоту в люди. И вот я - бойкая  6-летка, - с непоколебимой уверенностью в собственном ораторском даре, преисполненная артистического задора и жажды публичного самовыражения, рассказываю о фильме, и у воспитательницы такой заинтересованный вид, такие проникновенные глаза, она кивает мне, улыбаясь, группа молчит и внемлет, и я уже чувствую, как от моего рассказа вот-вот пустит Людмила Филипповна скупую педагогическую слезу. Я сажусь, но Парамошка же азартный,  не имея мочи сразу остановиться, я продолжаю жарким шёпотом, как институтки в дортуарной, рассказывать соседке по парте ещё несколько важных нюансов из кинематографической ленты. И тут Людмила Филипповна. которая уже шарит глазами по оживившейся группе, чтобы спросить кого-то ещё, зычно гаркает в мой адрес: "Так! А ну успокоилась уже! Кино она глядела..."
...
И вот я решила всю себя пожертвовать, но получать с свой адрес только искреннюю заинтересованность и научиться отличать ложную заинтересованность от настоящей. А то как бывает: человек слушает тебя, потому что положено и надо, долг у него, или работа такая, или воспитание ему не позволяет сказать "Знаете, девушка, идите вы со своими этими, кочумайте, ноги в руки и давайте, колбаской по малой Спасской, дуйте давайте, в лапоть и вдоль по Питерской по широкой, нахуй - это вон туда!"

Вынимаешь перед человеком душу,  она в платочке ситцевом, разворачиваешь её, как последнюю краюху, отщипываешь и потягиваешь "На!". И человек берёт, жадно кусает, жуёт, глядя то в бок куда-то, то на тебя (стесняясь немного своего аппетита, розовея в ланитах) . А потом ты на правах того, чью душу так со вкусом и причмокиванием жевали, к нему шагаешь, протягивая краба, здорово, мол, как сам? А он отсаживается чуток, совсем немного в сторону даёт, чтобы не нарочито, но и как бы демонстрирует тебе, что ты, мол, знаешь, как-то за панибрата и нечего тут с нами на брудершафт пить и своего изображать. И украдкой откусывает от смачного такого куска торта. Торт этот вы на рекламе видели, у торта рейтинги, кастинги, брифинги, у него поклонники, его не в ситцевом платочке носят за пазухой, его только по записи можно пробовать, и то по-знакомству, его делали кондитеры с руками, застрахованными на миллионы долларов, его пиарили пиарщики с зубами акульими. А ты стоишь со своей ситцевой тряпицей и понимаешь, что пипл этого не хавает, пиплу нужно послевкусие, оставляемое словосочетанием Популярный Автор - от него остаются нотки причастности к великому, тонкий шлейф мейнстримности и терпкий аромат престижности. Но самое интересное, что ты знаешь, что история видела массу примеров, когда простой хлеб был во сто крат вкуснее, интереснее, ароматнее, приятнее, и что даже Мария-Антуанетта знала, что пирожные можно кушать только если хлеба нет.  И что человека-торта иногда хотят только потому, что хлеб - это что-то в глазах потребителя примитивное и простое, а не потому, что торт реально вкусный. Торт иногда просто кусок жирного, высококалорийного продукта, реклама которого проникла в умы и сердца, стала неотъемлемым мастхэвом.( Read more... )

Максимов Василий  "Всё в прошлом" холст, масло, 1889г

Цветопередача инстаграма становится культовой, занимая почти всё пространство тртрнета. Не, она конечно психоделичненькая, очень постодернисьСькая, но "люди, одумайтесь, вы все сошли с ума!" (с). Изображение в сети скатились все к одному стереотипному кислотному эффекту, которого раньше добивались на хреновом мыльнечно-мобильном фото тинейджеры, обрабатывая его на сайтах с аватарками и прочих местах для изобразительных ламеров. Хвиолетовое лицо в "рамке Малевича" - Уорхолл нервно выглянул из атсрала и повесился на шарфе. Граждане, тревога, монополия на говнофото атакуе!

зачем ты заливаешь фотки
на богомерзкий инстаграм?
он портит цветопередачу
к херам!
© djfedos