Waw, talking fish!!!

Этот мир кто-то щупает, кто-то мнёт,
кто-то лепит реальность, а кто-то шьёт,
понимают трещинами, морщинами, каблуком,
что идёт по мозолям, бежит бегом.
Без касаний губ он слеп и глух и в таком
состоянии будет тебе врагом.
Поднимая нитку с пола, он одержим,
словно поднял царство рукой, как джинн.
Не шепчи такому, ласковых слов не трать,
меж лопатками трогай его и гладь
эту ямку, что вырыта у ключицы,
и тогда ничего с вами не случится,
будешь падать с небес, - поймает и понесёт,
а потом загладит, замнёт, зашьёт.
Ну а кто-то слушает как поёт
по весне вода, покидая лёд.
Поутру проснётся, заслышав стон
городского ритма в плече нагом.
Ну а коль музыки не будет в такт,
может даже кишечный послушать тракт.
Если нужно сладить с таким - замри,
говори ему нежное, говори,
не чеши за ухом, не гладь ладони,
витиеватый ямб, хорей и адоний
прочитай, дыхание затая,
тут же станет твой он, она - твоя.
Ну а кто-то смотрит на звёзды и на закат,
в этом может время пустить назад.
Он без фотокамер не ходит и в туалет,
у него на премьеру с собой билет,
раздевает взглядом, сквозь стены видит,
ненавидит пространство без горизонта, его обидит,
если цвет пальто не совпал с цветами осеннего парка,
и ему не холодно и не жарко от ваших слов.
Ну а кто-то читает, как книгу, меры весов,
вычитает из массы вас, умножая  на свой размер,
для него всё - числа, любовь - пример,
этот мир логический и понятный,
даже коитус -  это корень квадратный
извлекаемый, и научный довод
познакомиться с вами, конечно, повод.
Представляя вас, он видит набор хромосом,
если с вами чуть ближе такой человек знаком,
он вас видит почти что как Эрик Фромм
завещал.. А станете объяснять,
что умом не увидеть и не понять,
говорить, что "вот же, почувствуй звук,
он волшебным светом запах вокруг",
вряд ли будете вы нужны как друг,
а тем более как любимый биологический вид.
Ничего у такого не заболит, кроме того, что могут врачи решать,
ну какая к чёрту ещё душа!
Ну а я ни дыханием, ни стрельбой
не могу забрать этот мир с собой,
как ни нюхаю, как ни жгу - не идёт,
и на ощупь что ни огонь, то лёд,
что ни цвет, то палитра сошла с ума,
из названий из признаков кутерьма.
Я пробраться  пробовала во тьме,
только тьма и та вся внутри, во мне.
Из меня проклёвывались слова,
но такою мелкой была ботва,
что не мог нащупать её никто,
из неё не сплести кружев, не  сшить пальто,
говорю - как в воду: всё рыбий зов,
только белый шум печально звучит из снов,
как помехи радио. Эндорфин
в кровь шарашит, когда запоёт дельфин,
или бабочка вылупится из волос.
Я пускаю корни длинной до звёзд.
Только то, что глазом не разглядеть,
только то, что голос не сможет петь,
Всем по чашке чаю, а мне эфир,
я не отличаю от тверди дыр,
я как пепел тающий, как озон,
я не знаю, где это  "горизонт",
мне что верх, что низ и вблизи и вдали
я сижу на вымышленной мели.
Мне б доплыть, вскарабкаться, доползти,
я могла бы светом побыть в пути,
я могла бы лампой стоять в углу,
я б валялась ниткою на полу,
я б легла морщинкой, что каждый раз
узнаёшь, не глядя в разрезы глаз.
Я бы пылью, патокой, серебром,
я б рассветной дымкой, числом, ребром,
узнаваемой, осязаемой. Только ввысь,
только понизу, только ты скажешь: "брысь",
я сожмусь до кварка и до того,
что проникну в каждое вещество.
Но в моей вселенной я - антиген,
из антиматерии каждый член,
и пока все нюхают, шьют и мнут,
слышат звуки, смотрят, читают, жгут,
я стою на вымышленной воде,
ничего вмещая в своё нигде .

давно это было
иль не было вовсе
вчера вот случилось
и завтра не будет
и утром почти что
и ночью не стало
 а в прошлый четверг это было сначала
совсем не наступит
почти наступило
уже повторилось
и больше не будет
опять начинается
снова накрыло
опять понеслось
никогда не бывало
совсем не бывает
ни разу не будет
уже всё сначала оно повторилось
и снова пропало
вот только отпустит
и вновь нахлобучит
и вечером даже почти наступило
и точно по полной
и вроде бы явно
но нет
не бывает такого
не может
оно
существует лишь в прошлом
уже забывается
нет и не вспомнить
когда это было
когда это будет
ведь не было вовсе
не помню не знаю
наверное это придумано кем-то
кто мыслями мыслит
не мысли не надо
не мысль меня мыслью
не думай не думай
ведь так не бывает....
опять наступило

а тебе наверное не интересно как у меня дела
но я расскажу коль начала
девочка росла закусив удила выросла в железную леди двух сыновей родила
не просила не боялась и не звала
тебя по ночам
не хотела становиться чьим-то наследием но верила сладким речам
была падкой на ласку и могла догореть как тоненькая свеча
в любой момент
тлен слишком близко от юных дев его не остановишь так просто
он пробирается между ног стынет там как цемент он коромыслом на плечи лёг
он нарастает коростой из прикосновений и ворожбы
интересно а ты бы смог удержать когда детская боль поднимается на дыбы?
вот едешь в пригородной электричке достала последнюю сигарету спички
синие замёрзшие руки отогревает дым и думаешь "чёрт с ним, чёрт со всеми вами, с вашими кафками и мураками" а рядом кто-то уже усыпляет бдительность сапогами в лицо
так бы и дело с концом но ангелы всегда укрывают от подлецов
а внутри даже радостно - я нужна я интересна я привлекательна
разве сознательно отпустишь своих детей для такой юдоли?
в мир где раздолье только приумножению одиночества
на такой же ноте закончилось и моё отрочество которое началось с рождения
детство наверное просто предубеждение если тебя учат плавать за бортом без круга
сделать человека максимально самостоятельным предоставив его самому себе - хороша услуга
ну ладно что теперь главное что моя нерастраченная вьюга в душе вырывается летом весной
когда ей тут не пришей кобыле... мои ангелы тебя не забыли и подглядывают невзначай
ты это знай
больше гуляй на свежем воздухе детей встречай из института с работы
когда охота поговорить с ними о вечном разумном увидишь что кто-то здесь есть третий
это маленькая звезда заглянет тебе в окно и тоже послушает затаясь
и передаст мне вздохи и междометия
я пойму что не зря ждала
хотя тебе и не важно как у меня дела

хлопотно всеми вёснами словно хромой расстрига где же мой храм нетленный где же мои кижи
по небу пешим с вёслами выбраться из под ига боль в невесомости путнику чёрточкой укажи
путь не отмеченный в картах только в натянутых венах кровь бередит и большего даже и не проси
перед тремя дорогами граффити знак настенный где мой ломбард для избранных гой же меня еси
выкупить всё заложенное вымолить всё зарытое выспросить всё молчащее выспать все синяки
там уже всё обглодано даже из невозможного даже из праха брошенного в устье сухой реки
высосано живое имя из полутени разве тебя в купели именем нарекли или же не успели
или отдали с боем имя твоё капели течь в полусонном городе егда придут апрели и потекут аллели
 и народятся Лели из каждой Снегуркиной капли и еле-еле в теле вскроются параллели
наших с тобой стаккато наших с тобой качелей между мирами щели смогут не рубцеваться
в каждую пору вшито звуками вешних трелей там где не расставаться там куда целоваться
там где снесёт течением и пешим в сырое небо  по облакам каракатицей вёслами загребай
выплыву я тебя вымолю я тебя выловлю вылюблю вот уж в ладье по Стиксу послан нам дед Мазай

я тебе обещана, более никому. и едва зацветают цветы у меня в дому, сразу вянут где-то акации.
это специфика нации, этой расы неведомой и прекрасной многослойной прокрастинации,
многоярусной боли времён. ты здесь намертво прикреплён на кресте и надпись гласит, что далее ты везде.
мерно цокается в узде. это утро и ты в гнезде только вылупился на радость соседям.
ты в берлоге дышишь медведем, ты в троллейбусе шаришь по душам, ты в ковчеге и там не скучно,
только душно быть недослушанным, недолюбленным, выброшенным на сушу.
я тебе обещана  - это ли не наряд для нагой сермяги, для подкожной лжи. сколько времени эти свечи горят, скажи, где конец этой саги без пропасти и без ржи?
поминаете прошлое в склепе гнилых времён, не сойдя на правильной остановке.
оставались на каруселях пока не сблюем, пока не сотрём обновки - туфельки из былья.
в каждой норе и в каждой квартире семья, и в метро спускаются сестры и братья. только я теперь лишь твоя.
без платья, без косметики из придуманных кем-то понятий. я раскрыла объятья, ну?!
этот танкер идёт ко дну. крысы в панике ищут разгерметизаций.
это просто такая специфика расы - многослойные прокрастинации
многоярусной боли времён.
...и к эгрегору пришвартоваться - и тогда никогда не умрём и споём на поминках акации...
 

и снова маленький кусочек жизни взаймы чаяния "когда всё вокруг растает"
и когда мы доживём до весны рабы не мы малодушие жить сегодня не отпускает
тянется время капельками масла в воде почему твои руки как лёд почему ты замер
когда не живёшь сейчас то живёшь нигде много шаров воздушных вокруг одиночных камер
личные морозильники наполнены верой и прошлым всё на потом всё после только не умирай
как же ты будешь жить?
если ты будешь хорошим крышей покроют твой непокрытый сарай

мне плевать на летальность на бренность плевать
и на весь этот срок что осталось мотать
и на резь этих строк
и на то что зима
и что вовсе летать не умею сама
что сползает чулок и в конце у всех старость
в моём сердце всегда зацветёт уголок
где не будет жесток этот мир
и далёк
ближе стал потолок
если встать во весь рост
мы достанем до звёзд
и до этих вершин расстояние в аршин
измерялось
 если прыгнуть взлететь если кожей продрог
мне бы только почувствовать малость
тонких линий на влажной ладони и ток
через обертона полусогнутых ног
в параллельности перемешалось
то что было отдельно а стало одним
мне плевать что мы всё это не победим
шрам и так уже точно неизгладим
наизнанку и снова себя мы едим
позабыв про покорность и жалость
в твоих окнах весна потому что любовь
это то что обоим осталось
после смерти души кто здесь непогрешим
и без рифмы про кровь все подкожные вши
одиноки в глуши
на телесной тиши что держалась
на невидимой матрице маленьких слов
тех что каждый сказать был другому готов
для продления нежных и бархатных снов
истончалась
эта тонкая грань в полумраке герань
подоконника длань нас держала
разжигала зарю и гасила закат
знаю точно что  бедный наивный солдат
стерегущий твой сон про меня и про ад
в бессознательном хаосе
не виноват
яд из жала
достигает сердечных стихающих стен
чтобы замерло время замедлило тлен
я бежала
понимаешь здесь только глаза говорят
здесь три шага вперёд и два шага назад
в откровении крови не будет всё заново былью
мне суметь бы понять что могло оживлять
я сумею летать не просить и не ждать
что для этого вырасту крылья

в очереди на раздачу времени стоять последним
в такт разрывной волне двигаться
оставаться бесследным шорохом взмахом ресниц
чувства глаголящие в среднем роде и неосязаемость рукавиц
гладящих ледяную недостижимую высь
не приходи в себя просто проснись
не лечится - не лечись
не понимай - учись быть сущностью без границ
без упорядоченных единиц
необъяснимых науками
в просторном воздухе древних гробниц
смысл в паузе между звуками

не был в Лондоне не был на поэтических вечерах
вензелями не пишет не украшает аксельбантами тельник
и такое же завтра наступит как было вчера
неотличимые пятница вторник и понедельник
в подворотнях носит позёмку и плачет невидимый кот
кто там был тот уже не расскажет как там
даже если завтра герой  романа возьмёт и помрёт
то писатель сядет и перепишет факты
снова вырастет дерево дом и смышлёный сын
в полнолуние папоротник заманит
за чекушкой медленно ползёт в магазин
ты же не растаешь весной? конечно же не растает
мимо кладбища поскорее подняв воротник
это же не трактир не баня и не театр
у оградки мальчик-не-мальчик старик
Тэффи женщина а не Ремарк и не Сартр
совершенно разные люди Чуковский и эС. Маршак
Бах с Бетоховеным разные разные Ницше и Кафка
если нищему в жизни не бросить в шапку пятак
неизвестно какая потом ожидает на выходе ставка
может гости поплачут напьются и позабудут
засыхая салаты останутся выращивать плесень
может некому даже будет убрать посуду
и герань поливать не возьмут подоконник тесен
если завтра вообще не наступит как было вчера
опоздает прийти (троллейбус упал вниз дверцей)
заберите кота заберите его со двора
пусть согреется хотя бы одно одинокое сердце