Кузнецов-Горалик "Нет"
Mar. 22nd, 2012 11:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dudu– Давай, Хелен, красавица, я тебе расскажу кое-что
про «зеленых», чего тут, в Америке, никто не знает:
мой дед, который, между прочим, приехал сюда в две
тысячи пятом году – ага! – из Австралии, а ты не зна-
ла? – так вот, удивись, мой дед – на секундочку про-
фессор экологии, лауреат Валленштейнской премии,
на секундочку, если тебе это о чем-то говорит! Так вот,
дед всю жизнь занимался темой влияния человеческой
деятельности на климат. И знаешь, что он показал, зна-
ешь, за что ему премию дали? Он показал, что если бы
«зеленые» не лезли и дали истреблять панд тем тем-
пом, каким люди их когда-то истребляли, то не было
бы двадцать лет назад в Австралии эпидемии Ю-4! А?
Как тебе?
Брови Хелен треугольничком поползли вверх.
– Это как? Это почему?
– Вот извини, дорогая, не буду я тебе сейчас расска-
зывать про ресурсность и про биологический отбор, но
коротко: у людей и у панд там были общие ресурсы,
а механизмы включения эпидемий, как тебя небось в
школе учили, работают как?
– Как механизмы естественного отбора! – Калиппа
выкрикнула заученную с детства фразу так резко, что
все вздрогнули и обернулись. Калиппа сияла, доволь-
ная собственной проницательностью. Ади передернул
плечами и снова накинулся на Хелен.
– Слышала, да? Так дед ют доказал, что с Ю-4 ме-
ханизм пошел – из-за панд! Бедненький медведь, та-
кой хорошенький, такой беззащитненький, – пятьдесят
лет их никто не трогал, пятьдесят – под страхом тюрь-
мы! Их столько наплодилось, что дед говорит: когда в
экспедицию поехали, так весь тот район – черно-бе-
лый просто, они мельтешат там, как мухи! Ты знаешь,
что они из домов воровали? Приходили, устраивали в
доме погром, все сжирали и еще уволакивали с собой
сладкое; дед говорит – тетка одна рассказала, – при-
шли, а он стоит, печенье жрет и еще весь пакет к себе
лапой прижимает! И люди даже ударить не могли их –
не то что выстрелить! А через пятьдесят лет – бах! – и
включился механизм, и вот тебе: триста человек умер-
ли, а медведь жив!
Дед мой книгу написал, уже тогда
отец с ним соавторствовал: «Неестественный отбор»,
про то, как «зеленые» нас всех приговаривают, про то,
что еще пятьсот лет охраны живой природы – и все!
Потому что мы – всего лишь один вид, один, Хелен,
один, и мы позволяем всей природе развиваться, как
она хочет, почему-то считая, что все виды должны бо-
роться за место под солнцем – но только не мы!
про «зеленых», чего тут, в Америке, никто не знает:
мой дед, который, между прочим, приехал сюда в две
тысячи пятом году – ага! – из Австралии, а ты не зна-
ла? – так вот, удивись, мой дед – на секундочку про-
фессор экологии, лауреат Валленштейнской премии,
на секундочку, если тебе это о чем-то говорит! Так вот,
дед всю жизнь занимался темой влияния человеческой
деятельности на климат. И знаешь, что он показал, зна-
ешь, за что ему премию дали? Он показал, что если бы
«зеленые» не лезли и дали истреблять панд тем тем-
пом, каким люди их когда-то истребляли, то не было
бы двадцать лет назад в Австралии эпидемии Ю-4! А?
Как тебе?
Брови Хелен треугольничком поползли вверх.
– Это как? Это почему?
– Вот извини, дорогая, не буду я тебе сейчас расска-
зывать про ресурсность и про биологический отбор, но
коротко: у людей и у панд там были общие ресурсы,
а механизмы включения эпидемий, как тебя небось в
школе учили, работают как?
– Как механизмы естественного отбора! – Калиппа
выкрикнула заученную с детства фразу так резко, что
все вздрогнули и обернулись. Калиппа сияла, доволь-
ная собственной проницательностью. Ади передернул
плечами и снова накинулся на Хелен.
– Слышала, да? Так дед ют доказал, что с Ю-4 ме-
ханизм пошел – из-за панд! Бедненький медведь, та-
кой хорошенький, такой беззащитненький, – пятьдесят
лет их никто не трогал, пятьдесят – под страхом тюрь-
мы! Их столько наплодилось, что дед говорит: когда в
экспедицию поехали, так весь тот район – черно-бе-
лый просто, они мельтешат там, как мухи! Ты знаешь,
что они из домов воровали? Приходили, устраивали в
доме погром, все сжирали и еще уволакивали с собой
сладкое; дед говорит – тетка одна рассказала, – при-
шли, а он стоит, печенье жрет и еще весь пакет к себе
лапой прижимает! И люди даже ударить не могли их –
не то что выстрелить! А через пятьдесят лет – бах! – и
включился механизм, и вот тебе: триста человек умер-
ли, а медведь жив!
Дед мой книгу написал, уже тогда
отец с ним соавторствовал: «Неестественный отбор»,
про то, как «зеленые» нас всех приговаривают, про то,
что еще пятьсот лет охраны живой природы – и все!
Потому что мы – всего лишь один вид, один, Хелен,
один, и мы позволяем всей природе развиваться, как
она хочет, почему-то считая, что все виды должны бо-
роться за место под солнцем – но только не мы!
